Зарябили мурашки по коже,
И вздыхаю я часто-часто.
Так в ненастный день непогожий
Выхожу я на свой участок.

Мне пешком идти неохота,
А в кармане чуть меньше полтинника.
Погнала меня на работу
Мать родимая, мать-поликлиника.

Я свершаю великое дело.
Люди! Люди! Я весь хороший.
Я летаю на крыльях в белом —
Белоснежный ангел в калошах.

Ах! Весна! Уж короче ночки
Чем помочь вам, милые? Нечем.
Ах, весна! Распустилися почки.
Ах, весна! Разболелася печень.

Я порою стою под забором,
Не решаясь войти без спроса.
Двери заперты. Ах, запоры,
Даже летом сплошные... щеколды.

Это что там за дядя, мамаша?
И ответила мать толково:
То не дядя! Не бойся, Маша!
То не дядя! То наш участковый.

Я хожу от большого к меньшему.
Не страшны мне ни званья, ни чин.
Сколько видел я голых женщин...
Сколько видел я голых мужчин...

Надоела мне посещаемость,
Надоела мне бестолковость,
Надоела мне обращаемость,
Опостылела участковость.

Ах! Хочу я, поверьте, братцы,
Ухватиться за хвост жар-птицы
И навеки в рай перебраться,
Что зовется РАЙонной больницей.

Поздний вечер. Сгущаются тени.
Спать ложатся мальчишки дворовые,
Ну, а я все пишу бюллетени,
Все с больной головы на здоровую.

Эх, ты жизнь моя, скука зеленая!
Эх, ты доля моя участковая.
Как напьюся я спирту казенного
Закушу свечой анузоловой.

Зарябили мурашки по коже,
И вздыхаю я часто-часто,
Знать, пора в этот день непогожий
Выходить мне на свой участок.